Угрозы для демократии
Николай Жарких
Следует ли понимать намек в конце предыдущей статьи как признак моего присоединения к проекту «Америке конец»? Нет, демократия в стране с такими колоссальными традициями и резервами не исчезнет в мгновение ока, но и безоблачным будущее этой демократии не выглядит.
Угрозы для демократии имеют разный характер в зависимости от того, является ли данное демократическое устройство завоеванным или заимствованным.
Завоеванная (построена собственными руками, собственная) демократия является результатом усилий данного конкретного народа / общества / государства. Часто она бывает результатом сверхусилий (как в Украине) и так же часто сопровождается ожесточенной внутренней борьбой, сериями Майданов и Анти-Майданов, революций и контрреволюций, но как достижения, так и поражения такой демократии являются, прежде всего, собственными достижениями народа.
Примерами такой демократии являются Великобритания, Франция, США, в наше время – Украина, Грузия.
Заимствована (принужденная, навязанная) демократия возникает там и тогда, где народ / общество / государство не имеет собственных традиций политической организации. Эта организация заимствуется в готовом виде из какой-то собственной демократии, возможно, с некоторыми косметическими изменениями. Народ под управлением такой демократии не понимает ни своих прав, ни своих обязанностей, ни – хуже всего – не понимает потребности сверхусилий для поддержки демократии.
Положительная сторона таких демократий – они устанавливаются тихо, мирно, без революций и контрреволюций, по договоренности малой группы демократов, которые решают «жить как в Америке». Негативная сторона таких демократий – они могут быть заменены на другой государственный строй так же легко и так же с согласия малой группы (политического класса, политического руководства).
Примерами таких демократий являются большинство постсоветских стран, все новообразованные африканские страны (там даже император-людоед Бокасса правил не где-нибудь, а в Центральноафриканской. республике).
Демократия в стране, где нет людей-демократов (о которых я писал в предыдущем наброске), деградирует либо в бесконечный популизм, либо в имитацию демократии.
Лучшим образцом такой имитации был покойный Советский Союз, в котором все атрибуты демократического строя, такие как конституция, выборы, парламент, были не только на уровне мировых образцов, но даже превосходили их. Не было только самой демократии. Снова приходится вспомнить действующую модель паровоза в натуральную величину: все очень похоже на настоящее, только не работает. Эта демократия была введена в СССР в 1936 году – и никто ничего не заметил, никаких изменений не произошло.
В позднее время новообразованные государства часто выбирали путь такого «демократического развития» – частично из-за того, что местные элиты сами учились по Гарвардским университетам, частично для того, чтобы получить благосклонность США, которая была и является определяющей для существования этих новоиспеченных государств. Речь идет прежде всего о политическом признании, которое будет невозможно при сопротивлении гарвардских профессоров и их учеников, вошедших в администрацию США.
А как можно отказать в просьбе о признании, когда просители отмечают: «У нас и конституция есть, и выборы, и парламент – все как в Америке»? Профессора и выпускники Гарварда ликуют и говорят: «Вот видите – и ныне дикий тунгус, и сын степей калмык – все берут себе за образец нашу демократию».
А между тем особенно радоваться нечего: заимствованная демократия в условиях, когда в стране нет демократов (людей, готовых бороться за демократические ценности), часто вырождается в имитационную демократию.
Эта имитационная демократия тем хороша, что она никого не затрагивает и ни на что не влияет, и за ее ширмой могут скрываться любые диктаторские, авторитарные и тоталитарные режимы.
Если демократия по-гарвардски состоит в том, чтобы в стране регулярно проводились выборы – давайте будем проводить их регулярно, и будет всем счастье, прежде всего – капризным американцам. Эти последние не любят сотрудничать со странами, где нет даже видимости демократии, но охотно сотрудничают с теми, где такая видимость есть.
Все враги демократии по всему миру прекрасно распознали это правило и сделали из него практические выводы: нужно, чтобы были выборы (ну, имитация выборов) и чтобы начальник назывался «президент».
Любители авторитаризма усвоили опыт Франции, где однажды было избрали президентом Наполеона, а он объявил себя императором и отменил выборы. И правил таким образом до самого Майдана (ну, Парижской коммуны). Когда канцлером Германии был избран Адольф Гитлер, он тоже отменил выборы и правил Германией вплоть до конца жизни (не такой продолжительной, как он себе думал – из-за независимых от него обстоятельств). Макиавелли в далеком 16 в. задавался вопросом – можно ли считать демократическим такой порядок, когда избиратели вполне демократически проголосовали за установление диктатуры? Кажется, 20-й век дал вполне убедительный ответ…
Теперь таких смельчаков среди авторитраных начальников уже нет, и все предпочитают снова и снова выставлять свою кандидатуру на «выборы», которые ожидаемо выигрывают, но отменять сам институт выборов не решаются. Америка будет пальчиком грозить!
Так что только имитационная демократия стоит твердо и ей ничто не может угрожать. Если политическая элита страны решила играть в «демократию», это может продолжаться постоянно, потому что народ, видя, что от «выбора» ничего не зависит и не меняется, теряет интерес к выборам и видит в них не способ определить правление в стране, а только какую-то мало понятную игру.
Навязанная демократия без элементов имитации всегда будет угрожаема, и угрозу для нее представляет тот же народ, который голосует безразлично или выбирает самых крикливых популистов.
И завоеванная демократия также всегда имеет угрозу от того же народа, «внутреннего пролетариата» А. Тойнби, живущего в обществе, но не принадлежащего к нему. Угроза нарастает, когда демократы в такой стране говорят себе: ну, нашему порядку ничего не угрожает, теперь можно и уменьшить усилия и погрузиться в так желаемое dolce far niente.
Выборы 2020 года в США показали, что люди, которым нравится авторитарное правление, составляют половину избирателей. 74 миллиона избирателей проголосовали за Трампа – не взирая на все выразительные его авторитарные поступки и даже на импичмент. Это когда-то было так, что импичмент вычеркивал деятеля из американской политической жизни, а теперь имеем то, что имеем: импичмент нравится многим избирателям, которые смотрят на него как на галстук нового, еще не виденного фасона.
И теперь политические аналитики, планирующие следующие выборы, видят, что именно нравится избирателям, и ищут кандидатов, которые могли бы привлечь внимание избирателей и выиграть выборы. А кто лучше клоунов умеет привлекать к себе внимание зрителей? Их на это специально учили.
Следовательно, угроза для завоеванной демократии состоит в том, что вперёд выдвигаются люди, способные выиграть выборы, а не люди, приверженные демократическим ценностям (тем же выборам). И когда такие игроки где-то приходят к власти, от них можно ожидать чего угодно.
История старого доброго Гегеля, в свое время уже открывшего идеальный общественный строй в форме прусской монархи, была забыта. Прусская монархия рухнула в упомянутом 1918 году, и с ней утратили кредит и все её апологеты, хотя они строили очень ловкие системы, а красноречием германские монархические профессора превосходили либеральных гарвардских.
Если пошатнется или упадет демократия в США, это действительно будет «Конец истории», но не совсем такой, как желал Фукуяма. Совершенно не думаю, что это непременно произойдет, но угроза существует всегда, и это требует задуматься – не нужно ли что-то подремонтировать в старой демократической системе?
14 июня 2022 г. в Киеве.