Начальная страница

Николай Жарких (Киев)

Персональный сайт

?

№ 25 – 31

Николай Жарких

25. Великого князя Федора Мстислава Глебовича

Упоминания в источниках:

В год 6745 [1237]. В то же время послал Батый [войска] на Чернигов. Обступили они огород большой силой, и Мстислав Глебович, услышав о нападении на город иноплеменных, пришел на них со всеми воинами. Сражались они, побежден был Мстислав, и множество из воинов его избито было, и взяли город, и зажгли огнем. Епископа [Порфирия] они оставили живым и отвели его в Глухов. ()

В лѣто 6747 [1239]. Взяша Татарове Чернигов, князи их выѣхаша в Оугры, а град пожегше и люди избиша и манастырь пограбиша, а єпспа Перфурья пустиша в Глуховѣ. ()

Филарет: Мстислав Глебович Святославича, сын № 16

Р. Зотов: Черниговский (1212 (?) – после 1239).

Л. Войтович: Мстислав Глебович была не черниговским, а Северским князем (1212 – 1239). В 1239 г.. Он пришел на помощь осажденному монголами Чернигову и погиб в битве.

Мои рассуждения: летописи, как мы видели, не говорят, где в 1239 г. княжил Мстислав, ни его дальнейшей судьбы после битвы. Слова ЛЛ о князьях, которые выехали в Венгрию, по моему мнению, касаются Михаила Всеволодовича и его сына Ростислава.

Вывод: отождествление можно принять (1).

26. Князя Филиппа Володимеровича и княгиню его Агафию

Филарет: Изяслав Владимирович (1255), сын № 23.

Р. Зотов: Игоревича Святославича Ольговича (1210 – 1255), сын вымышленного выше Владимира-Антония. Другие возможности: Изяслав Владимирович Всеволодовича Ольговича или Изяслав Владимирович-Борисович Святославича Всеволодовича.

Л. Войтович: несомненно, Филипп Владимирович Святославича Всеволодовича Ольговича.

Мои рассуждения: у Всеволода Ольговича не было сына по имени Владимир, поэтому предложенный Зотовым «Изяслав Владимирович Всеволодовича Ольговича» является недоразумением. Предложенный Войтовичем «несомненно, Филипп» неизвестен.

Вывод: запись не удается объяснить (3).

27. Великого князя Лаврентия Всеволода Ярополчича Черниговского и княгиню его Анастасию

Филарет: неизвестный из летописей сын Ярополка Ярославича № 22; он княжил в Чернигове после Михаила Дмитриевича (№ 44).

Р. Зотов: неизвестный из летописей Всеволод Ярополкович Ярославича, предположительно, княжил в Чернигове после Михаила Святого (правила до 1246) и перед Романом Старым (после 1263).

Л. Войтович: неизвестный из летописей Всеволод Ярополкович.

Мои рассуждения: мифический князь, придуманный автором СКЛС.

Вывод: известен только из СКЛС (4).

28. Князя Василия и княгиню его Феклу

Филарет: такого в его тексте нет.

Р. Зотов: неизвестный князь, вероятно, 11-го колена.

Л. Войтович: неизвестный князь, видимо, ровесник Михаила Святого.

Вывод: известен только из СКЛС (4).

29. Князя Симеона Всеволода Черниговского и сына его князя Федора Святослава, убиенного от Литвы, княгиню его Евфимию

Филарет: Всеволод Владимирович (1206), сын его неизвестен.

Квашнин-Самарин: кажется, из болоховских князей, которые были сыновьями Игоревичей Галицких.

Р. Зотов: Всеволод Владимирович Игоревича Святославича Ольговича (1206). Сын его Федор упомянут в 1255 г. (ИпатЛ).

Л. Войтович: Всеволод Владимирович Игоревича, который в 1206 г. остался в Путивле. Его сын Святослав погиб, видимо, в 1236 г. во время похода кн. Ярослава Всеволодовича на литовцев.

Мои рассуждения: Федор 1255 года не назван князем. Л.Махновец аттестует его боярином. В 1386 г. в битве с литовцами погиб смоленский князь , и это, возможно, как-то отразилось в имени «Святослава, убитого от Литви». Все остальные подробности записи я считаю выдумкой автора СКЛС.

Вывод: запись не удается объяснить (3).

30. Великого князя Романа Старого Черниговского
и княгиню его Анну
и сына его князя Олега Романовича

Филарет: Роман Михайлович. Сын его Олег упомянут в ИпатЛ под 1275 г.

Квашнин-Самарин: Роман – сын Михаила Святого, князь Брянский. После него княжил пожалуй Михаил Дмитриевич, а уже после Михаила – Олег Романович.

Р. Зотов: (1263 – 1286), сын Михаила Святого.

Л. Войтович: Роман Старый – сын Михаила Святого [Бычкова М.Е. Состав класса феодалов России в XVI в. – М., 1986, с. 74 – 77], княжил в Чернигове в 1263 – 1288 гг. Версия М. Баумгартена (Роман – потомок Всеволода Чермного неясного происхождения) неубедительна. Олег-Леонтий Романович княжил в Брянске (1264 – 1274), а затем принял монашество под именем Василия.

Мои рассуждения: в отдельном экскурсе.

Вывод: можно принять отождествление с Романом Брянским (1), но происхождение его неизвестно (3).

31. Великого князя Черниговского Леонтия, оставившего дванадесять тем людей и приемшаго ангельский образ, во иноцех Василия

Филарет: Олег Романович (тот самый, что упомянут в предыдущей статье). В книге «Русские святые» (1865) Филарет подал запись из неизвестных науке рукописных святцев: «Святой благоверный князь Олег Романович Брянский, во иноцех Леонтий, преставися в лето 6740 [1232] и положен бысть в Петропавловском монастыре». В указателе к этой книге – Олег Брянский умер 20 сентября 1307 г.

Р. Зотов: , сын Романа Старого. Следует предполагать, что Леонтий – это его крестильное имя, а Василий – монашеское. Год его смерти следует исправить с 6740 на 6798 [1290].

Л. Войтович: Олег Романович.

Мои рассуждения: с этим Леонтием у исследователей получилось всеобщее недоразумение. Поскольку князей по имени Леонтий история не знает, у них было две возможности: 1, проще – объявить этого князя выдумкой автора СКЛС; 2, сложнее – считать его дубликатом (клоном) какого-то другого князя.

Все исследователи пошли по второму пути, «» (то есть забыв принятый ими принцип «один князь – одна запись в СКЛС»), признали Леонтия дубликатом Олега Романовича.

«», глядя на такую логику. Во-первых, слова «великого князя» однозначно начинают новую статью в СКЛС, и отказываться от этого принципа не стоит. Если начать объединять соседние статьи СКЛС на том основании, что об одном князя мы умеем что-то сказать, а о другом – нет, это приведет только к полному хаосу. Поэтому я считаю Леонтия из СКЛС отдельным лицом от Олега Романовича из СКЛС (в Введенском синодике [Лаврский альманах, 2007 г., Т. 18, с. 17] это место изложено иначе, но мы сейчас не будем отвлекаться от СКЛС, а о Введенском синодике поговорим когда-нибудь отдельно).

Во-вторых, ссылки Филарета на неизвестные науке рукописные святцы я не воспринимаю. Какого времени этот, прости господи, «источник»? Или не зависит ли он сам от СКЛС? Ранние даты в поздних текстах все надо признать фальшивыми – разве не так? Сам Филарет и уничтожил значение этого «источника», подав вместо «источниковой» даты смерти 1232 г. дату своего собственного производства 1307 г. А чтобы никто не сомневался, что эта дата – вымышленная, он добавил: «20 сентября». (Мы же знаем, что точная дата для начала 14 в. – это огромная редкость…)

Зотов подумал: «А чем я хуже Филарета? Я тоже числа знаю»- и придумал дату 1290 г., но остановился на полпути, а не придумав месяца и дня. На это его фантазии не хватило. Но целых чисел существует достаточно (кто помнит школьную арифметику – их есть бесконечное число), поэтому для «исследователей» является достаточное пространство для продолжения выдумок.

В другой книге Филарет писал:

«Синодики дают видеть в блаженном князе Олеге нравственное мужество, расставшееся с заманчивой властью наследственного великого князя черниговского, могшего еще располагать стами тысячами народа» [Филарет. Русские святые. – Чернигов: 1865 г., с. 121].

Статья, в которой все это написано, называется «Страдание св. князя Михаила Черниговского и боярина его Феодора и память о внуке князя Михаила, князе Олеге Брянском». В контексте этой статьи мы начинаем понимать, какими соображениям руководствовался Филарет, когда придумывал день смерти Олега. 20 сентября – традиционная, принятая православной церковью дата памяти Михаила и Федора. Филарет, желая ввести в общеимперский пантеон еще одного черниговского святого, а не зная куда его пристроить, решил превратить 20 сентября в «день всех черниговских святых». А чтобы дело выглядело солиднее и имело научное обоснование, он поставил это число как день смерти Олега. Совпадение и только. Вот так пишется наша история (в самом буквальном смысле этого глагола).

От Филарета как от профессионального христианина, автора многочисленных сборников житий святых и книги «Обзор русской духовной литературы» мы могли надеяться указания на агиографический шаблон (оставил людей и принял ангельский образ). Да что там! Это только атеисты, и то преимущественно физики-теоретики, ищут везде, особенно в агиографии, литературные влияния и прототипы.

«12 тем» записи в СКЛС простодушные исследователи понимают как отчет о переписи населения:

«Синодик сообщает нам сведения о народонаселении собственно Черниговского княжества во время смерти Олега-Леонтия Романовича, который, по замечанию Синодика, оставил дванадесять тем людей. Это показывает» і т. д. [Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время. // Летопись занятий Археографической комиссии, 1892 г., т. 9, с. 202].

Синодик добавляет при том заметку, что он, принимая монашество, оставил двенадцать тем (120 тыс.) людей – очевидно своих подданных; или должно это означать приблизительное число населения в тогдашнем Черниговском княжестве? [Грушевский М. С. История Украины-Руси. – К.: 1993 г., Т. 3, ]

Эта запись может означать, что во время правления Олега Романовича ордынцы переписали население великого княжества Черниговского, которое составляло примерно 12 туменов («тьма») людей: не 120 тыс. всего (Грушевский, c. 178), а 120 тыс. мужчин, не считая женщин, детей и рабов, то есть где-то ок. 300 тыс. чел. [Войтович Л. Княжеские династии Восточной Европы. – Льв.: 2000, ]

И если Грушевский поставил на этом месте знак вопроса, то у других авторов сомнений здесь не было. Мы тоже не имеем на этот счет никаких сомнений: это выражение является агиографическим шаблоном. Агиография не знает понятия «бесконечность», и чтобы поразить читателя, она подает вместо очень большое, но конечное число.

Агиограф (не автора записи в СКЛС, но тот, откуда этот выражение заимствовано) хотел сказать, что его герой принес большую жертву, оставив много подданных в пользу монашества – и только.

Вывод: известен только из СКЛС (4).