Филиация летописей

Николай Жарких

Последовательность летописей

В ходе чтения 43-х томов «Полного собрания русских летописей», конечно, возник вопрос, как систематизировать этот материал. Для изучения происхождения (филиации) летописей мы введем следующие термины:

- конечная дата (год) – последний год, события которого освещены в летописи. Этот показатель является объективным (не зависит от представлений исследователей о происхождении летописи) и практически важным, поскольку показывает, какой период освещен. Поэтому он положен в основу классификации.

- дата (год) написания – дата завершения работы над летописным текстом. В большинстве случаев мы не имеем объективных данных для нее, но ясно, что она не может быть более ранней, чем конечная дата и более поздней, чем дата списка.

- дата списка (рукописи) – дата, когда был изготовлен конкретный список летописи. Подавляющее большинство списков датируется на основании водяных знаков на бумаге и особенностей письма (филигранологии и палеография, как говорят ученые), в редких случаях – на основании конечных записей или упоминаний в тексте.

- авторитетный период – период времени, для которого летопись содержит авторитетные данные, может выступать как первоисточник. Ясно, что наиболее авторитетными являются записи последних десятилетий перед конечной датой, для которых можно надеяться – летописец был современником описываемых событий. Также ясно, что для древних времен (удаленных на 100 и более лет от конечной даты) летописец не мог быть авторитетным свидетелем и черпал свои сведения из предыдущих летописей. Но объективно установить границу авторитетности не всегда возможно, поэтому в большинстве случаев мы формально считаем авторитетным периодом последние 30 лет перед конечной датой – период (возможно) личных наблюдений летописца. Вместе с тем для ранних летописей мы не имеем другого выхода, как считать авторитетным периодом все время, прошедшее от предыдущего летописи.

- период уникальных известий – период времени, для которого летопись содержит уникальные известия, впервые введенные в летописание. «Уникальной записью» в данном случае я называю запись, которой не было в предыдущих летописях – источниках данной летописи. Следующие летописи могут тиражировать эту запись, и в них она уже не рассматривается как уникальная, но как заимствованная из раннего источника. Следует понимать, что этот период может быть как шире, так и уже авторитетного периода; так, НикЛ содержит немало экстраваганций (первоисточниковых сообщений) за 10 – 14 в., но она для этого периода не является авторитетной, поэтому эти избыточные записи следует считать выдумками автора НикЛ.

Введя эти определения, мы легко можем дать определение первоисточниковых записей – это уникальные записи из авторитетного периода. И только. Соответственно период, охваченный этими известиями, можно называть первоисточниковым периодом для данного источника.

В рамках данной статьи мы будем определять периоды уникальных и первоисточниковых записей упрощенно – не по всему массиву записей (как положено было бы), а только по сделанным нами выписками. Но и так приближенно определенные периоды дают представление – к каким летописям надо обращаться за достоверной информацией.

Хронология уникальных известий использованных летописей

Итоги наших наблюдений над уникальными записями представлены в виде диаграммы. Из нее хорошо видно, что основной массив записей дублируется из одной летописи в другую без особых изменений; информационный потенциал этих дублированных записей очень низкий.

В целом все рассмотренные летописи можно разделить на три хронологических слоя:

1, период местного разнообразия – до 1418 г., который заканчивается с появлением Софийской 1-й летописи старшего извода;

2, период московского единомыслия (1481 – 1570 годы), четко отделенный от предыдущего лакуной в 60 лет, «заполненной» только новгородскими летописями;

3, период пагубного безначалия (кон. 16 – 17 в.), когда созданная на предыдущем этапе система государственного летописания, которая обеспечивала единомыслие, была разрушена, и летописанием снова начали заниматься частные лица.

Зависимость летописей

Древнерусские и поздние великорусские летописи 11 – 16 вв. имеют чрезвычайно большое дублирование известий, что дает надежду установить – какая ранняя летопись была источником для более поздних. Над этой задачей работало немало исследователей начиная от А. А. Шахматова, в результате чего образовалась целая библиотека и отдельная отрасль исторической науки – летописеведение (неизвестная в других странах).

Определенным итогом этой работы стала статья Я. С. Лурье [, включенных в состав Словаря книжников и книжности Древней Руси. – Труды отдела древнерусской литературы (ТОДРЛ), 1985 г., т. 40, с. 190 – 205].

Отдавая полную дань уважения автору стеммы, который отразил на ней очень большое количество наблюдений над текстами, следует все же указать на определенные ее недостатки. Первый – это перегруженность стеммы связями в стиле «все связано со всем». По моему мнению, эти связи между текстами требуют определенного ранжирования (более существенные и важные – меньше важны) и соответствующей фильтрации важных для включения в стемму.

Второй недостаток заключается во включении в стемму гипотетически реконструированных источников на равных правах с реально сохранившимся спискам.

Третий недостаток – вера в существование «свода 1448 г.» (буква М на стемме) и путаница в соотношении летописей, которые (якобы) происходят от него. Я. С. Лурье – при всех оговорках и возражения против этой гипотезы – до конца остался её сторонником [ – ТОДРЛ, 1969 г., т. 24, с. 142 – 146; . – ТОДРЛ, 1977 г., т. 32, с. 199 – 205].

Этот последний недостаток исправлен в неоднократно упоминавшейся книге А. Г. Боброва [Новгородские летописи 15 века. – СПб.: Д. Буланин, 2001 г.].

Упрощенная стемма использованных летописей

Разработанная мною стемма предельно упрощена и ориентирована не на потребности летописеведения, а на внешнее потребление – теми, кто только использует данные из летописей.

Эта стемма не содержит гипотетических протографов, а только реально существующие тексты. Рассматривая ее, легко можно увидеть два узловых момента: это свод 1304 г. (отмеченный только развилкой) и Софийская 1-й летопись старшего извода, от которой, в общих чертах говоря, происходят все последующие летописи.

Московское летописание конца 15 – 1 пол. 16 в. на стемме разделено на три волны или поколения, разграниченные хронологически. К первому поколению относятся ТипЛ, МС1492, МС1493, Сим2Л, МС1495, Л72Я старшего извода. Все они написаны до 1500 года. Ко второму поколению летописей (написанных в 1501 – 1520 годах) принадлежат С3Л, С2Л, Л72Я младшего извода, ИфЛ, НикЛ старшего извода. К третьему поколению летописей (написанных в 1530 – 1558 годах) принадлежат ВПЛ, Хронограф, ЛНЦ, ВЛ и НикЛ младшего извода.

Кругозор летописей этого времени кардинально сужается по сравнению с предыдущими летописями. Летописцы интересуются исключительно Москвой, известия о других территориях встречаются очень редко. И в Москве летопись интересуется исключительно Кремлем (городом, как тогда говорили); а в Кремле – исключительно царским двором; а во дворе – только особой царя. Все, что не касается непосредственно царя, мало интересует летописца и записывается только случайно.

Внутри одного поколения все летописи сходны между собой как солдатские сапоги. Своеобразный скелет, образованный записями о смерти князей, вообще может считаться идентичным для всех летописей одного поколения. Можно сказать, что московское летописание того времени уже созрело для печатания летописей, но из-за вековечной технической отсталости Московии это печатание началось только на 300 лет позже – во 2 пол. 18 в.

Установить, какая из этих летописей была для какой источником – задача не простая, но, к счастью, это не имеет большого практического значения. Для практического использования записи достаточно убедиться, что она присутствует в базовых летописях (МС1492 – Л72Я – ВЛ).

Приемы обработки записей о смерти князей

Рассмотренный нами массив записей о смерти князей позволяет выделить следующие приемы летописной работы:

1, запись копируется из предыдущей летописи без каких-либо изменений;

2, запись копируется с сокращением (при этом часто выпадают сообщения о пострижении);

3, запись удаляется полностью и не переносится в следующую летопись;

4, к исходной записи добавляются благочестивые эпитеты и риторические вставки; эти изменения легко обнаруживаются по сравнению с предыдущими летописями.

Случаев, когда позднее летопись содержал бы более подробную информацию о событии, чем ранняя, наиболее авторитетная, очень мало, поэтому в целом следует считать, что наиболее авторитетной является тот летопись, в котором данная запись появилась впервые.

Перечисленными приемами пользовались все летописцы, кроме автора Ник1Л (Никоновской летописи в части до 1428 г.). Этот автор постоянно применял перефразирование исходной записи, синонимическую замену отдельных слов, перестановку фрагментов. К именам князей он любил добавлять генеалогические справки, нередко длинные; к этим именам часто добавлял титул «великий», даже там, где достоверно известно, что данный князь при жизни «великим» не титуловался. Кроме того, летописец очень широко пользовался благочестивыми эпитетами и риторическими вставками, пример чему уже был приведен.