Начальная страница

Николай Жарких (Киев)

Персональный сайт

?

Второе княжение в Новгороде
(1229 – 1232 гг.)

Николай Жарких

Сокращенный текст раздела. Полный текст – в украинской версии.

Если «ленивая война», рассмотренная нами в предыдущей главе, действительно закончилась не позже февраля 1229 г. (как думают исследователи), то это было очень своевременно для князя Михаила Всеволодовича. Дело в том, что 20 февраля 1229 г. в Великом Новгороде началась очередная революция, и княжичей Федора и Александра Ярославичей вывезли из города.

При этом в первый раз в наших источниках упомянут княжич Ростислав Михайлович, биография которого очень важна для нашей темы. Михаил никак не стал бы совать маленького мальчика Ростислава на новгородский стол, если бы имел какого-нибудь взрослого (или хотя бы сколько-нибудь взрослого) сына. Но его не было, и Ростислав был единственным «политическим активом» отца. Попытки историков выкомбинировать других сыновей Михаила несостоятельны.

И в дальнейшем – до конца существования Черниговского княжества, то есть в течение следующих 8 лет – мы не имеем никаких известий об урегулировании этого конфликта и вообще о политических контактах Чернигова и Владимира. Владимирское княжество благодаря своему мудрому руководству оказалось в политической изоляции как раз накануне великого похода татар.

Новгородское направление политики Чернигова было совсем ликвидировано. Борьба за Новгород не пошла на пользу и Чернигову, потому что княжество постепенно сползало в состояние войны против всех соседей одновременно.

В 1232 году еще один татарский отряд ворвался в Булгарию. Владимирский летописец знал о нем только то, что татары зазимовали, не дойдя до города Болгар (Лаврентьевская летопись под 6740/1232 годом).

«Не каждый гром бьет, но и бьет, да не по нас» – этим, кажется, исчерпывалась политическая философия русских князей. Ограниченность политического круга, традиционное отсутствие сильных внешних врагов и такая же традиционная замкнутость политиков на сношении внутри Руси были большой проблемой, и древняя Русь погибла быстрее, чем успела хотя бы осознать этот недостаток.